Школа на Кирочной. Потомку о моей жизни - Михаил Качан

Злостно хулиганское изображение Зощенко нашей действительности сопровождается антисоветскими выпадами.

– Предоставление страниц «Звезды» таким пошлякам и подонкам литературы, как Зощенко, тем более недопустимо, что редакции «Звезда» хорошо известна физиономия Зощенко и недостойное поведение его во время войны, когда Зощенко, ничем не помогая советскому народу в его борьбе против немецких

захватчиков, написал такую омерзительную вещь как «Перед восходом солнца», оценка которой, как и оценка всего литературного «творчества» Зощенко, была дана на страницах журнала «Большевик».

Вместе с Зощенко в этом постановлении подверглась критике великая русская поэтесса Анна Андреевна Ахматова:

Журнал «Звезда» всячески популяризирует также произведения писательницы Ахматовой, литературная и общественно-политическая физиономия которой давным-давно известна советской общественности. Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства, «искусстве для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе.

Стихов Ахматовой я тогда не знал, потому что её практически не печатали, а остро сатирические рассказы Зощенко приходилось читать и в газетах, и в ленинградских журналах. Его раскритиковали, прежде всего, за его последний детский рассказ «Приключения обезьяны», где партийные деятели усмотрели намек на то, что обезьянам в Советской стране живется лучше, чем людям.

Я сразу же спросил маму, как это, его (Зощенко) критикуют, называют «пошляком и подонком литературы», говорят о его «антисоветских выпадах», а он спокойно сидит в квартире твоей подруги и ждет, что она принесет ему поесть.

И вот тут моя мама очень взволновалась и сказала мне, что я ещё ничего не понимаю, что Зощенко – великий сатирик, что он никакой не антисоветчик, что он критикует наш быт, который нельзя не критиковать, настолько он отвратителен, но все боятся, а он критикует, что люди, которые написали это постановление, наверное, ничего не понимают в литературе.

А то, что там критикуют еще и Анну Ахматову, у которой очень хорошие стихи, говорит о том, что скоро выпустят новое Постановление, где напишут, что это был перегиб, как это уже бывало.

Мама была права, такое Постановление ЦК КПСС на самом деле выпустил, только, к сожалению, очень нескоро, в годы перестройки, кажется, в 1988 году:

Рассмотрев обращения в ЦК КПСС Союза писателей СССР (т. Маркова Г. М.) и Ленинградского обкома КПСС (т. Соловьева Ю. Ф.) об отмене постановления ЦК ВКП (б) от 14 августа 1946 года «О журналах «Звезда» и «Ленинград», ЦК КПСС отмечает, что в указанном постановлении ЦК ВКП (б) были искажены ленинские принципы работы с художественной интеллигенцией, необоснованной, грубой проработке подвергались видные советские писатели.

Проводимая партией в условиях революционной перестройки политика в области литературы и искусства практически дезавуировала и преодолела эти положения и выводы, доброе имя писателей восстановлено, а их произведения возвращены советскому читателю.

ЦК КПСС постановляет:

Постановление ЦКВКП (б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» отменить как ошибочное.

– Только ты, пожалуйста, об этом никому не говори, – сказала мне моя мама. – А моя подруга – храбрая и принципиальная женщина, и достойна уважения.

К сожалению, запомнив этот разговор, я забыл имя маминой подруги. А жаль! Она называла маму «Зиночка». Мама её тоже называла каким-то уменьшительным именем. Кажется, они вместе были в каком-то вокальном кружке в годы молодости. Я эту подругу потом никогда не видел. Но этот разговор запомнил на всю жизнь.

Клевета на современный Ленинград

В этом Постановлении ЦК КПСС критиковали еще одного поэта-сатирика – Александра Хазина. Он написал пародию на «Евгения Онегина» – 11 главу «Возвращение Онегина». Эти стихи уже были опубликованы, и я их читал. Они были смешные, и мне нравились:

В трамвай садится наш Евгений.О, бедный милый человек!Не знал таких передвиженийЕго непросвещенный век.Судьба Евгения хранила,Ему лишь ногу отдавило,И только раз, толкнув в живот,Ему сказали: «Идиот!»Он, вспомнив древние порядки,Решил дуэлью кончить спор,Полез в карман… Но кто-то сперУже давно его перчатки,За неименьем таковыхСмолчал Онегин и притих.

А в Постановлении было написано, что в стихах Хазина «Возвращение Онегина» «… под видом литературной пародии дана клевета на современный Ленинград».

Должен сказать, что эти стихи тогда, вероятно, знал каждый житель Ленинграда, особенно после выхода Постановления. И, пожалуй, никто не видел в них никакой клеветы. Действительно, и в трамваях, и в автобусах была страшная давка. Трамваи трогались и ехали, а люди гроздьями висели на поручнях. И летом, и зимой. Даже на сцепке сзади трамвая стоял какой-нибудь пацан, говорили, что он едет на колбасе.

А карманных воров было в изобилии. У меня как-то вытащили из кармана 10 рублей, и я страшно переживал по этому поводу. Это было впервые в моей жизни, и я чувствовал себя растяпой.

Александра Хазина перестали издавать, хотя он был членом Союза писателей с 1934 года.

Впоследствии известный артист эстрады Аркадий Райкин, создавший в Ленинграде Театр миниатюр, взял его заведующим литературной частью. Для сцены Александр Абрамович писал под псевдонимом «Балашов». Многие его фразы стали крылатыми:

«Только не поймите меня правильно!..» или «Партия учит нас, что газы при нагревании расширяются…».

Александр Хазин писал романы, пьесы, рассказы, поэмы, но все это до сих пор не издано. Он умер в 1976 г.

Партии не понравился репертуар драматических театров

Вскоре, 26 августа 1946 года вышло новое постановлением ЦК КПСС «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению». Теперь критиковали Александра Гладкова, Александра Штейна и Григория Ягдфельда. Не были забыты и «злопыхательские пьесы» Михаила Зощенко «Парусиновый портфель» и «Очень приятно».

Об Александре Штейне (Рубинштейне) писали еще в докладной записке Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) секретарю ЦК ВКП (б) А. А. Жданову «О неудовлетворительном состоянии журналов „Звезда“ и „Ленинград“»:

«В рассказе А. Штейна „Лебединое озеро“ выведен летчик, интересующийся не столько авиацией, сколько балетом, о котором он непрестанно вспоминает».

Понимаете, как серьезно? Взрослые люди, занимающие важные посты и такое смехотворное обвинение! Но Штейн быстро исправился. Он написал в 1948 году сценарий фильма «Закон чести», в которой поддержал компанию против космополитизма и получил первую Сталинскую премию. Вторую он получил за пьесу «Флагман флота» в 1951 году.

Биография Штейна приведена в интернете, можно ее посмотреть. Там написано, что он покривил душой, поддержав кампанию против космополитизма. Фактически против себя. Не будем его осуждать. Не все герои. Штейн – талантливый драматург и сценарист, и его пьесы показывались десятки лет во многих театрах. Можно представить себе, как он сам страдал…

Другой драматург, упомянутый в Постановлении ЦК КПСС «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», Григорий Борисович Ягдфельд. Он родился в Петербурге в 1908 г. Окончил киноотделение Ленинградского государственного института истории искусств в 1930 году. Литературную деятельность начал в 1929 году. Как сценарист дебютировал комедией «Веселые артисты». Известность кинодраматургу принесли фильмы «Девочка и крокодил», «Волшебная лампа Аладдина», «Русалочка», «Снежная сказка». Кроме того, Григорий Ягдфельд принимал участие в создании многих анимационных и научно-популярных фильмов. Не думаю, что его тоже было за что критиковать.

А вот об Александре Константиновиче Гладкове следует рассказать более подробно. Он почитал Мейерхольда, у которого работал в театре, и Пастернака.

Известность ему принесла пьеса «Давным-давно», поставленная многими театрами. Впоследствии Эльдар Рязанов экранизировал пьесу, создав фильм «Гусарская баллада».

После выхода Постановления за ним следили, арестовали по доносу за хранение самиздата (тогда, правда, он еще так не назывался). С 1949 года по 1954 год Гладков провел в лагерях. Он не сломался на допросах, не сломили его и лагерные годы.